Рожала я во втором роддоме 12 марта 2011, точнее пыталась
родить.
У меня было экстренное кесарево сечение из-та того, что
накануне вечером мне ввели капельницу с эуфелином быстро, а потом сверху еще и
укол неправильно сделали. Мне плохо стало еще во время капельницы, а после
укола тем более - резко поднялось давление. До этого было 120-80 и 110-70, а
после капельницы с уколом поднялось до 180 и не падало до 9 вечера. Капельницу
начали делать около двух. Мне давали маленькие кусочки таблеток от давления и
кололи успокоительное себазин. Потом уже после всего эта медсестра, которая мне
капельницу так плохо сделала, пожилая такая, вроде Вера Павловна зовут,
приходила ко мне в палату на втором этаже, где я с ребеночком лежала, выяснять
отношения, типа сколько лет она работает такого еще не бывало. Я не стала с ней
ругаться - просто попросила выйти ее из палаты, мне было не до нее.
Наутро КТГ было очень плохое, меня срочно повели на УЗИ,
правда там пришлось просидеть больше часа в холодном коридоре, так как доктор
принимала медленно и в основном левых без очереди. УЗИ вместе с доплерограммой
показали, что ребенок внутри меня умирает от кислородного голодания, сердцебиение
практически не прослушивается. До этого УЗИ мне делали несколько раз – и с
ребеночком все было хорошо. Потом собрали консилиум с кучей умных врачей – о
естественных родах речь уже не шла совсем, и срочно отправили на кесарево, даже
не успели доделать до конца клизму – ввести ввели, а на унитазе посидеть не
дали. Все время до этого меня готовили к самостоятельным родам, хоть у меня
возраст не подходящий, но маська развернулась как положено головкой вниз, таз
широкий и даже шейка матки уже раскрываться начала – два пальца раскрытие точно
было.
Затянули меня в предбанник халат
с ночнушкой помогли стащить, натянули такую смешную голубенькую коротенькую
рубашечку специальную чуть ли не бумажную, посадили на операционный стол. И при
этом все время подгоняли меня, как будто в моем шоковом состоянии возможно
что-то сделать быстро. Мне еще после вчерашнего гипертонического криза плохо, добавилось
переживание за маську и ужас перед операцией. Я сижу, а саму дрожь бьет такая
крупная, не могу поверить, что вот сейчас мне кесарево будут делать, все в
тумане и страшно очень было. Анестезиолог сказал мне нагнуться как можно ниже –
как будто это с пузом на 41 неделе вообще возможно, укололи меня первый раз,
потом второй в позвоночник уже с
анестезией, положили на стол, лежу чувствую, что уже ничего не чувствую. Потом
поставили передо мной экран, живота мне не видно, но всех врачей прекрасно, на руку
аппарат какой то нацепили, чувствую меня дергать начали и ворочать.
Заведующая – умная женщина – сама
делала мне кесарево. Говорит - не переживай не волнуйся операция еще не
началась, как будто я не понимаю, что режут уже вовсю. Потом какое-то давление
в области живота, и как будто отрывали у меня что-то – боли не было, но все,
что со мной делали я чувствовала. Вытащили малую, записали 12,01 и сразу
уносить. Ччтобы мне видно ее не было акушерка спиной закрывала, но я все равно
увидела, что маську достали из меня всю темно-синюю. Она даже звуки издавать
только в коридоре начала и показать мне ее не хотели, хотя я и просила на
операционном столе. Потом меня снова дергать начали – я понимаю, что уже
зашивают и скоро все закончится. Только не могу понять с какой целью заведующая
мне в конце операции плаценту, из меня вытянутую, мне под нос совала и говорила
- вот посмотри… зрелище ужасное – хорошо, что я мало соображала в это время.
Потом меня перетянули на каталку, отвезли в палату и положили на кровать. На операционном
столе я обгадилась – правда ничего этого не чувствовала, только уже потом когда
меня выгрузили в палату и немного пришла в себя, сказала санитарке, которая
меня обтирала, что так ужасно пахнет… Она сначала промолчала, а потом
призналась, что случилось.
По поводу анестезиолога, пожилого высокого такого дядечки, ничего плохого сказать не могу. Разве что
только то, что перед кесаревым он меня пугал, что у меня обязательно будут
осложнения вплоть до паралича ног, ну и еще полгода на внутренней части бедра
мертвое пятно было – участок тела с ладонь с полной потерей чувствительности.
Кесарево мне сделали в 12 часов, а пошевелиться я смогла
только к вечеру, когда обезболивание перестало действовать, а до этого лежала
голой спиной на застиранной рваной простыне, прямо в дырке на голой клеенке. Полнейшая
беспомощность, чтобы хоть немного пошевелиться приходилось цепляться за
малюсенькие поручни где то над головой… С кровати встала только на следующий
день – в туалет очень хотелось, а не через катетер все делать. И повезло еще,
что туалет был сразу через стенку – недалеко было по стенке ползти. Самое
трудное было сесть на унитаз и встать с него, минут десять занимало, хорошо,
что раковина рядом была, чтоб подержаться. И вот лежу я под одной стенкой вся
никакая, полуголая (их ночнушка еще в первый день порвалась вся, а переодевать
меня никто и не собирался), с тряпкой между ногами и распанаханым пузом, под
другой стенкой еще одна такая же, не намного лучше, дверь в палату открыта
настежь, а по коридору в следующие палаты для кесаренных папашки шастают, и в
палату любопытно зыркают. В первый день мне даже не стыдно было, только на
второй возмущаться стала, чтоб двери прикрывали.
После операции ребенка мне никто не приносил, об этом даже и
речи не было, сказали - хочешь увидеть поднимайся и иди смотри. Только когда смогла
спуститься на второй этаж - тогда первый раз увидела. К маське спустилась на
следующий день на лифте, цепляясь за стенки коридора, доползла до детских
палат, а она такая… малюсинькая… УЗИ мне показывало, что ребенок будет около
3,400 а родила я ее 2,850.
Я не прошу, чтобы меня любили, но всегда требую уважения.
